Я листаю блог старой знакомой (кажется, единственного за последние годы человека, с которым мы сошлись и разошлись на одном дыхании, без привычного оттенка драмы), натыкаюсь на фразу - "Мне почти две недели как двадцать лет, и я растеряна как никогда" и резко погружаюсь в ностальгию. Даже не столько в ностальгию, сколько в само ощущение своих двадцати-с-недохвостиком. Когда Москва, быстро-быстро, взахлеб, когда смерть бабушки, неосознанная до неприличия и возвращающаяся с каждым следующим витком бытия, когда впервые за руку с девушкой и еще никаких бурь, одна нерешительность да жажда новизны, когда в скомканном одеяле вдруг обнаруживаешь собственное тело и - "вау, что это за штука прицепилась к моей бессмертной душе?", когда вместо пар - чай в Эзопе и бесконечные разговоры (кажется, в то время мы все беспрестанно болтали), когда от книг мурашки по коже, а собственные абзацы напрочь перечеркивают весь мир, выходящий за рамки текста. Так странно, прошло несколько лет, и вместо дешевого чая рядом со мной приличный кофе, а вместо всего остального... хм... Я не могу сказать, что здесь - хуже, чем там. Напротив, в осознанности исчезает ужас. Просто совсем иначе. Там были голые нервы и голая эстетика. Тут - нефиксируемые образы и набор упорядоченных смыслов. Есть точки опоры, нет чувств и красоты. Вернее, чувство есть, красота - ловится, но именно ловится, глазами, руками, в нее не нырнешь с головой. И вот этого самого "с головой" мне как раз не хватает.
А еще я помню, что тогда любила говорить с людьми, погружаться в их миры. А нынче этого хочется, но - трудно. И лезть руками в очередную высоковольтную жизнь кажется не столько страшным (в социальном плане я уже мало чего боюсь), сколько утомительным.
Долго вспоминаю музыку того периода. Наконец выуживаю из памяти "Нулевой километр" Мураками. Вот странно. Столько времени прошло, столько переговорено, столько проработано, столько принято и признано... а до сих пор все мелодии с сентября по февраль того вызывают тонкую, особо изощренную боль.
И, да, к слову. Я все-таки буду поступать в аспирантуру.
А еще я помню, что тогда любила говорить с людьми, погружаться в их миры. А нынче этого хочется, но - трудно. И лезть руками в очередную высоковольтную жизнь кажется не столько страшным (в социальном плане я уже мало чего боюсь), сколько утомительным.
Долго вспоминаю музыку того периода. Наконец выуживаю из памяти "Нулевой километр" Мураками. Вот странно. Столько времени прошло, столько переговорено, столько проработано, столько принято и признано... а до сих пор все мелодии с сентября по февраль того вызывают тонкую, особо изощренную боль.
И, да, к слову. Я все-таки буду поступать в аспирантуру.