Джейд смотрела в небо, пока перед глазами не пошли радужные круги, потом зажмурилась, глубоко вдохнула, расслабилась и тут же погрузилась в солнце. Оно лилось повсюду, сплавлялось с кожей, с кровью, становилось воздухом в легких, щекотало сердце. Оно переполняло, до невозможности, и девочка заговорила на мелодичном наречии степняков, которому учила Древнейшая. О зреющих хлебах и воде, о дождях и засухах, о благодарности и любви, что создала мир, а после растворилась в каждой его частице. Джейд говорила, путаясь, коверкая слова, да что в них, раз первые молитвы зазвучали раньше складных языков. И где эти слова? Лишь столп радужных искр поднимался над головой, мешался с лучами, возвращался той самой творящей и творимой любовью . Ни мыслей, ни голоса. Круг замкнулся. Острое наслаждение могло размазать девочку о теплый камень, но ведь она сама была и наслаждением, и теплом, и камнем с тех пор, как потеряв первый молочный зуб, увидела солнце. А может и задолго до этого.
Табличка на дверях
Я рассказываю вам байки. Верьте мне.