Прогулка на целый дар

[Златоглазый]

Почти во всех историях, которые знала Джейд, самые интересные приключения начинались после захода солнце, в крайнем случае – на закате. Герои встречали чудовищ и духов, теряли сокровища, детей, расставались с любимыми, чтобы к завтраку сразить, найти, вернуть и предварить утренний пир веселыми песнями. Но в этот раз все случилось на рассвете, когда взрослые и даже Шушик еще досматривали сны.
Джейд проснулась от странного звука. Какое-то время она лежала, напряженно вслушиваясь, а потом вдруг поняла, что это не звук, а его отсутствие. Стучащий и царапающий стекла дождь умолк. Свет в комнате тоже был совершенно другим, как будто с хрустальной вазы стерли давнюю пыль. Девочка села на кровати и недоверчиво взглянула на прозрачно-голубое небо, затемненное ближе к горизонту сиреневыми облаками. Еще накануне оно было серым. Значит, правда. Ливень кончился. Наконец первый день злато-года! Джейд тихо соскользнула на пол, оделась, подвязала волосы лентой и спрятала в карман передника маленькую отцовской гармошку – подарок гостя, так и не зазвучавший в ее руках. Туда же она сунула тройку сухарей и пряник. Решение было принято мгновенно, еще до того, как в голове созрел план. Теперь, когда журжи попрятались, следовало спешить: девочка хотела выбраться из дома, в лес, не в тот, что в коридоре, а в другой, за стенами. Там она надеялась разыскать отца. Смутный образ, полувыдуманный, полувоссозданный из случайных фраз (конечно, не предназначенных для детских ушей) являлся почти все время, то в запахе старой кожаной куртки, то в шуме ветра за окном, то в пляшущих на ковре тенях, то в рассказах Инот – она нет-нет, а роняла лишнее слово. Теперь Джейд представлялось, что в ее жизни отец был всегда, еще до темной подклети Афис. Был и не был, ибо весь мир, окружавший девочку, от завтрака до колыбельной, принадлежал матери, а бабушка с дедом и Мудрейшая как атланты поддерживали его тяжесть на своих плечах. Но известно, что до начала времен мужчина и женщина вместе творили Сущее, а значит – он был и он есть, в каждом мгновении, от самых начал, и с этим уже ничего нельзя сделать.
Только выскользнуть из дома. И дальше, дальше – искать.
Оказавшись за порогом, девочка продолжала идти, не останавливаясь и не глядя по сторонам, как заводная куколка. Она была целиком погружена в свои мысли. Да и остатки снов еще блуждали в растрепанной головке. Но спустя несколько мгновений цвета, запахи и утренний ветерок, показавшийся ей почти ледяным, вдруг обрушились со всех сторон. От неожиданности Джейд опустилась на траву, ойкнула и почти перестала дышать. Небо и зелень – а видела она только их – оказались невозможно, невыносимо огромными. Все вокруг превратилось в бесформенную сумятицу, из которой девочка далеко не сразу смогла вытянуть отдельные кусочки. Но постепенно, фрагмент за фрагментом, мозаика складывалась, обращаясь в цельную картину. Вот – облака, вот – трава, деревья, цветочки, вот – свежий ветер (но какой же, все-таки, холодный!). Вот как выглядит их дом со стороны, а вон – другие дома. Из окна все было для нее не то, что другим, но – слегка выдуманным. Одинаково плоские фигурки, покрытые гладким стеклом, держались на широком, чуть запыленном подоконнике, и попасть туда, к ним, было все равно, что попасть в один из пейзажей, висящих в гостиной. Впрочем, пестрые домики Старгорода и башни Новорска, лежащие чуть западнее и ниже, для Джейд оставались совсем игрушечными. А вот степь – огромная, стелящаяся от подножья холма до горизонта, притягивала к себе как магнит. Девочка встала и пошла к ней. Вскоре трава укрыла ее с головой, и она почувствовала мерное дыхание степи. Отец, леса и гармошка тут же были забыты. В Джейд текла кровь степняков – коневодов и вечных бродяг. Мир, который должен был стать миром отца, оказался лишь продолжением матери и всех ее бессчетное-множество-пра. Девочка не помнила, как долго шла и как долго лежала не двигаясь, погруженная и очарованная. Травы наперебой спешили рассказать наследнице свои сказки, поведать все свои песни, раскрыть все свои тайны. Впоследствии Джейд вспоминала их урывками, дар за даром, а собрать воедино смогла, лишь окончательно забыв эту первую встречу с бесконечной цветущей землей. Потом – а в первой дороге и не могло быть иначе – отовсюду явился пронзительный свет, он принес и радость, и жар, и беспамятство, и тени, что таились за кромкой этого света. Мокрые руки смыли едва зашевелившийся в тени кошмар . “Я слишком часто сплю и просыпаюсь”, - подумала Джейд и тут же услышала звонкий голос:
-Говорю тебе, она не спит! Она в обмороке! Я тоже, когда с крыши сарая упала, в обмороке была. Мамка так испугалась, что даже ругаться не стала! Ты очнулась? Не бойся, мы тебя почти спасли!
Владелица голоса тряхнула Джейд и помогла ей подняться.
-Меня Веля зовут! Я из Красноперого дома. А ты кто?
-Джейд, - неуверенно представилась путница и на всякий случай добавила, - из дома на перекрестии.
-Ого! Мы думали, ты из степи пришла. Это мой брат, Климка.
Их было двое, похожих, как искры одного костра. Веснушчатые, с морковными волосами до плеч, торчащими тугими кудряшками. Голубоглазые и румяные. Одеты близнецы были почти одинаково – мать сшила им платья из одного куска полотна, только на девочке вместо шароваров была пышная юбочка до колен.
Веля то и дело улыбалась, демонстрируя ямочки на пухлых щечках, Климка молчал, поглядывая из-под ресниц спокойно и будто не на девочек, а сквозь них.
-А вы точно не журжи?
-Нет, - Веля рассмеялась, -я ж говорю, мы здесь живем, по соседству. Идем в гости?
Они вместе добежали до ручья, что огибал холм. Там Джейд резко опустилась на траву – у нее вновь закружилась голова. Климка остановился и дернул сестру за подол.
–Ой! Болеешь ты, да?
-Не знаю , - растерянно пробормотала девочка, пытаясь разогнать мушек, мелькающих перед лицом, - Дома здоровая была. Я первый раз здесь.
-В степи?
-На улице.
-На улице? Первый раз?! – изумилась Веля, - Тебе страшно, наверное?
-Нет. У меня все хорошо, это земля подо мной дергается.
-А, я помню, у меня тоже так было! Меня мама с дядей тогда к земле привязали. Давай и мы с Климкой тебя привяжем!
Не успела Джейд возразить, как с нее стащили башмачки и начали обмазывать ноги влажной землей. Климка усердно помогал сестре, а заодно поливал новую подругу водой из ручья.
-Маши руками, как дерево! Корни в землю, ручки – вверх.
Вскоре Джейд почувствовала себя лучше и изображать дерево ей надоело. Она вслед за Климкой зачерпнула пригоршню жидкой грязи и налипила Веле на подол.
-Ах ты! – рыжая задохнулась от возмущения и тут же превратилась из целителя в воина. Завязалась нешуточная борьба.
Спустя некоторое время, друзья выдохлись. Пока стираная одежда сохла на камнях, Климка выудил из кармана кусок сладкой помадки.
-Мама варила! По семейному рецепту! – с гордостью прокомментировала Веля. Джейд сунула в рот липкий кусочек и с удивлением отметила, что бабушка Инот варит точно такую же помадку.
-Ну, что, хорошо тебе? Пошли к нам в гости? Дядя говорил, Красонька нынче теленка родит… ты телят видела?
-Нет.
-Тогда побежали! Давайте, по дороге обсохнем!
Кое-как натянув влажные рубашки и платья, новые друзья побежали обратно на холмы, к Старгороду. После игр и полдника Джейд почувствовала себя гораздо лучше, а большой мир из просто страшного превратился в страшно интересный.
Тропинка быстро превратилась в дорожку, сперва узенькую, затем – широкую и вывела ребят из травы к россыпи уютных домиков. Теперь Джейд смогла разглядеть их поближе. Домики были яркие, с разноцветными крышами и совсем не походили друг на друга: высокие и низкие, резные и грубо срубленные, большие и маленькие – всем находилось здесь место. Дворы утопали в зелени, а кое-где у заборов мостились торговые лавки.
Просыпаться пригород не спешил. Во дворах и на улице было пустынно, хотя кое-где уже хлопали двери и со скрипом открывались окна. У высокого забора, украшенного деревянными лошадиными мордами, курил самокрутку паренек в темном плаще. Он бросил на детей угрюмый взгляд.
-Это лошадники, - вполголоса сообщила Веля, - с подмастерьями мы не здороваемся, они все равно только зыркают. А вот со взрослыми здороваться обязательно надо.
-Почему лошадники?
-Ну, они здесь лошадей разводят, это Конный двор. Лошадники раньше степняками были, и, мама говорит, до сих пор цепляются за свои степные замашки. Они вроде как нам дальние родственники, но мы не общаемся. Степняки вообще мало с кем общаются. Зато толк в лошадях знают. Поворачивай, нам сюда!
Климка забежал вперед и открыл тяжелую дубовую калитку. Дети оказались на заднем дворе. За невысоким пузатым домиком тянулись огородные грядки, повсюду валялись поленья и стружка, и а из сарая слышался стук топора.
-Дядя дрова рубит, - пояснила Веля, - Домой не пойдем, а то мама потом гулять не пустит. Лучше сразу к Красоньке, ага?
-Ага, - Джейд почувствовала легкую робость. Ей еще никогда не приходилось столько общаться с чужими. Правда, оказавшись в хлеву, она тут же забыла об этом и с восторгом начала разглядывать поросят, хрюкающих в своей загоне. Брат с сестрой тем временем побежали в дальний темный угол. Там на соломе лежала корова и тяжело дышала. Рядом с ней на табуретке сидел старик, опираясь на костыль, цокал, кряхтел и что-то бормотал себе под нос. Красонька, увидев ребят, жалобно замычала.
-Ой, дедушка… а теленочек где? – шепотом спросила Веля, с тревогой глядя на любимицу.
-Где-где…где мы все были, вот где! – проворчал старик, зыркнув на внуков единственным глазом, - Шли б вы отсюда. Не до игр здесь. Бедная. Никак отелиться не может.
Корова вновь замычала. Джейд оставила поросят и подошла поближе.
-А мама…
-В Новорск понеслась, за лекарем. Только вернется без него. Нет там лекаря.
-Откуда ты знаешь? – вдруг рассердилась Веля, - Может, наоборот мама аж двух лекарей привезет!
-Не привезет, - покачал головой дед, - Да и толку от лекарей. Здесь дикая рябинка нужна. Я бы с ней отвар соорудил – мигом бы все разрешилось.
-А где растет дикая рябинка?
-В лесу, где ж еще! У лесного озера. Только мне, - он кивнул на костыль, - с этой колотушкой не доковылять. Все, брысь отсюда! Нечего глазами хлопать.
Дети молча вышли из хлева.
Веля всхлипывала, Климка сердито сжимал кулаки.
-Ну…ну давайте сходим к озеру и принесем эту травку, м? – предложила Джейд. От удивления ее подруга на миг даже прекратила плакать.
-Это озеро в лесу.
-Далеко?
-Не очень. Наверное. Но это же лес, туда нельзя ходить! В лесу живут стрелки. Они дальше третьей полянки от опушки никого не пускают. Мама говорит, у них огромные луки есть, и они любого застрелить могут.
-А мне бабушка говорила, что стрелки – эти.. бла-го-род-ные! Вот! И слабых обижать не будут, - решительно возразила Джейд. На самом деле, она не помнила точно, говорила ей бабушка о чем-то таком или нет. Но помочь Красоньке хотелось.
-Точно? Вдруг нет?
-Еще как точно! Бабушка Инот все знает!
Веля колебалась. Зато Климка молча развернулся и зашагал к калитке. Сестра бросила ему вслед сердитый взгляд и взяла Джейд за руку:
-Ладно, пошли! Он решил, теперь хоть дождь хоть ураган – а пойдет. Не мальчишка, а старый осел! – скривилась она, копирую мамину любимую фразу, - Только смотри, со стрелками, если что, сама говорить будешь!
-Ага. Идем скорее!

На третьей полянке они остановились перевести дух и набраться смелости. Вокруг тихонько шелестели деревья, по тонким, еще не сплетенным ветвям и по свежим листочкам стайками прыгали солнечные зайцы, беспечные и быстроногие, как их земные собратья. В лесу Джейд была миллион раз. А может больше – всех снов не упомнишь.
-Дедушка рассказывал, от старого дуба, вон того – прямо, до зарослей еживики, потом налево. Там четыре соседушки-пня. Их обогнуть и опять налево. Идти до Филькиного носа. Ну, так один камень зовут, он на карлика носатого похож. Зайти Фильки за спину и сто шагов прямо. Как раз озеро будет, - вспоминала Веля, - а может это от пней сто шагов? А от Фильки налево? Ну, поглядим! Это деду еще его дед рассказывал, он рыбачил там, до того как со стрелками поссорились.
Джейд вздохнула. Ее уверенность потихоньку испарялась. Есть ли там вообще это озеро? И соседушки, и Филька? Вдруг там – как здесь, все деревья на одно лицо, вся трава одним ковром, да волки в чаще и никакого озера? Но если отступить, эта рыжая девочка посмеется над ней, а Красонька умрет, а Климка все равно пойдет в лес и останется один, он ведь упрям, как старый осел.
-Только тихо пойдем.
Чем глубже дети уходили в лес, тем темнее становилось вокруг. Сгущались заросли, путалась под ногами трава, и даже воздух будто становился тяжелее. Где-то за кустами квакали лягушки.
-Наверное, болото.
-Про болото дедушка не рассказывал…
Девочки осторожно ступали, стараясь не набрать в башмачки колючек. Климка наоборот торопился, его огненно-рыжая макушка то и дело мелькала среди широких лап, то ближе, то дальше. Вдруг он выглянул из-за ствола и лихорадочно замахал рукой.
-Что тут? Ой, соседушки!
Под елкой и впрямь притаились четверо крепких пузатых пеньков. Джейд выдохнула – раз они есть, значит и озеро будет.
-Вправо или влево? – размышляли тем временем близнецы. Климка растерянно завертелся на месте.
-А давайте влево! – решила Веля.
Они свернули. Но окаменевший карлик не появился ни через сто, ни через двести шагов. Зато впереди послышались странные звуки – топот, шорох и гудение, как от огромного улья. Дети, не совещаясь, забились глубже в кусты. Дальше они двигались ползком, стараясь производить как можно меньше шума. Гудение усиливалось. Джейд жестом остановила друзей и высунула голову из-за веток – оценить обстановку. Меньше всего ей хотелось угодить к диким пчелам. Однако вместо пчелиного роя она нос к носу столкнулась с со смуглым косоглазым лицом.
-Ой…
-Ох! – от неожиданности мужчина отпрянул, но тут же подался вперед, - Ну и кто же ты будешь, а?
-Слушай, ты такая молодец!– восхищалась Веля, когда они топали втроем по тропинке, указанной стрелком. Джейд смущенно улыбалась:
-Да оно само как-то…
-Само! Сказать, что ты – маленький, заблудившийся дух из Старгорода и идешь навестить тетку у лесного озера – я бы не додумалась!
-Да я и не думала. Говорю ж, само наболталось…
-А он и поверил! Тоже мне, хитрые, непобедимые стрелки, - фыркнула подруга. Климка тихонько засмеялся.
-Может, вообще пойдем к стрелкам и велим, чтобы они нам поклонялись? Вот смеху будет! – продолжала Веля.
-Не, вряд ли они все нам поверят.
Гудение теперь звучало справа. А им следовало немного пройти и повернуть влево. “Как раз у берега и окажитесь”, - обещал случайный советчик.
-И, все-таки, интересно, что там гудит?..
Соблазн, как нередко бывает с героями, оказался велик. Дети на цыпочках подошли к зарослям и развели в сторону подрагивающие ветки. Перед ними открылась поляна, заполненная смуглыми людьми. Они плясали, играли на престранных гудящих и щелкающих инструментах, несколько мужчин отбивали ритм на огромном барабане. Монотонные голоса сливались в жужжание. В центре поляны возвышался плоский камень, рядом с ним горел костер. Стрелки приветствовали Тэлку – начало злато-года или – солнечника. Вдруг музыка притихла и раздался звериный рев. Джейд едва удержалась от крика, но Веля поспешно закрыла ей ладонью рот, а сама крепко зажмурилась. Климка напротив вытаращился, боясь что-нибудь пропустить. Двое обнаженных мужчины тащили на ремнях огромного зверя. Тот упирался и яростно рычал. Зверь был такой черный и большой, что на миг все заслонил своей шкурой. А потом гул и песни зазвучали вновь, тревожнее и громче. Мужчины, женщины, подростки задвигались в ритмичном танце, который завершился точным взмахом копья. За мгновение зверь охнул, осел, а на истоптанную траву хлынули потоки крови. И большие и малые завороженно глядели на эту кровь – вместе с ней из тьмы на свет выходила жизнь. Джейд отступила и опустилась на землю. Её стошнило. Не столько от отвращения, сколько от переизбытка эмоций и необузданной, чужой силы, накрывшей окрестности. Веля с Климкой очнулись, подхватили девочку под руки и потащили вперед – скорее, пока их не услышали. Шагов через пятьдесят они остановились перевести дух. Джейд непослушными руками сорвала лист лопуха и вытерла лицо.
-Как ты? – Веля испуганно смотрела на нее, - Нам еще к озеру надо.
-Ничего. Пошли. Я нормально.
-А эти…они…
-Давай пока не говорить.
-Ага. Я только хотела сказать – не пойдем к ним. Даже шутить. Никогда не пойдем.
Вскоре они оказались на берегу озера. От усталости Джейд даже не смогла толком обрадоваться. Зато Климка с Велей приободрились, помогли подруге умыться, а сами начали собираться густо разросшуюся дикую рябинку.
-Вы кто такие? Как смеете нашу траву рвать? – из-за широкого дерева вышел мальчик с натянутым луком в руках.
-Почему это – вашу?! – возмутилась рыжая гостья, - Все, что земля дает – общее!
От такой наглости мальчик онемел и едва не разжал лук. Веля же спокойно продолжила связывать растения в аккуратные пучки.
- Вы кто такие? Только двиньтесь – застрелю!
-Мы – духи! Только попробуй – развеем тебя по ветру! – скорчила угрожающую рожу Веля. Климка на всякий случай сжал кулаки и подошел ближе к сестре.
-Да не духи мы, - махнула рукой Джейд. По одному взгляду лучника она поняла, что теперь им не поверят, - Мы из Старгорода. И нам нужная дикая рябинка, для Красоньки. Иначе и она и теленок умрут.
Мальчик глянул на нее с интересом, но лук не опустил.
-Вставайте. Отведу вас к старшим. Стрелки достойно поступают с пленными, не бойтесь, - важно велел он. И, не удержавшись, спросил:
-Красонька – это кто?
-Корова.
-Не знаю, кто это. Опять врете? – юный конвоир недобро прищурился.
-Да ты что! – сердито вскрикнула Веля, - Корова же! Большая, рогатая, пасется на лугу! Молоко дает! Ну!
-Молчи. Младшим нельзя на старших кричать, - осадил ее мальчик, - а ты, - он повернулся к Джейд, - подойди ко мне. Возьми вон ту палочку. Да, верно. И нарисуй здесь корову.

Джейд неуверенными движениями выцарапала на земле силуэт животного. Стрелок внимательно разглядел рисунок, затем перевел взгляд на свою руку: запястье обхватывал широкий кожаный браслет, и в одном из выбитых на нем символов угадывалась именно корова.
-Она, да?
-Конечно! А говоришь, что не знаешь! – передернула плечами Веля.
-В наших лесах коров нет. Но меня в детстве кормили ее молоком. Поэтому мне нельзя есть коровье мясо и убивать коров.
-Вот! – обрадовалась рыжая гостья, - Если ты не дашь нам собрать дикую рябинку, корова умрет! И ты будешь виноват, убьешь ее!
Мальчик задумался. Видя его сомнения, Джейд добавила:
-И теленочек с ней умрет. Она теленка родить пытается и не может..
-Ну, да. Умрет. Но если я вас отпущу – это будет неправильно, я нарушу закон. Нельзя закон нарушать.
-А ты не говори никому, - посоветовала Веля, - и мы тоже про тебя никому не скажем, честно слово! Будто ничего не было.
-Но все равно ж будет, - заупрямился стрелок, - Законы надо выполнять.
-Даже если они плохие? Из-за хороших законов Красонька не может умереть! И вообще! Бабушка Джейд говорила, что стрелки – блародные!
-Благородные.
-Вот-вот! А ты – злой! Красонька там может умерла уже! – неожиданно Веля швырнула букетики травы и расплакалась. Мальчики хмурился и кусал губы. Было видно, что его чувства и разум готовы затеять драку. Наконец он махнул рукой:
-Ладно! Берите траву и идемте. Я вас выведу тайными тропами, чтобы взрослым не попасться.
Путь назад оказался гораздо короче. Климка с Велей шли, крепко держась за руки – брат успокаивал все еще всхлипывающую сестру. Джейд шла чуть впереди, стараясь не упустить взглядом провожатого. Его коричново-зеленый охотничий костюм то и дело терялся в зелени. Стрелок то шел по тропинке, то забирался на деревья и перепрыгивал с ветки на ветку. Двигался он легко и бесшумно, а порой выделывал такие пируэты, что у девочки перехватывало дыханье.
На опушке стрелок остановился. Дубы и осинки тут редели, а горькие, темные стебли уступали место светлым завитушкам клубники – ее здесь выращивало сразу несколько старгородских семей.
-Стойте! – крикнул мальчик, когда ребята уже ринулись к знакомым местам, - А… а вдруг вы все выдумали про корову?
Веля, услышав это предположение расхохоталась:
-Ты об этом только сейчас подумал? Ну, даешь!
Климка недоуменно переводил взгляд со стрелка на сестру.
-Не-не-не! – заволновалась Джейд, - мы выдумали! Хочешь, приходи сюда послезавтра! Мы тебе Красоньку с теленочком покажем! М?
-Ладно, - кивнул стрелок.
-Тебя как зовут-то? – отсмеявшись спросила Веля и тут же представила себя, подругу и брата.
-Льи-ка.
-Лика? Это же девчоначье имя.
-Я и есть девчонка!
-Аа-а?..
Несколько мгновений они вчетвером таращились друг на друга, а потом стрелок захохотала. Ее смуглое застывшее личико мгновенно преобразилось – теперь Льи-ка походила не на угрюмого солдатика, а на озорную девчонку, отбросившую скучную роль. Глядя на нее, ребята тоже разулыбались.
-А почему у тебя косички нет? И штаны, как у мальчика? У вас что, все так ходят? – посыпала вопросами Веля.
-Косы только матери носят, - пояснила стрелок, - мальчиков и девочек одинаково одевают и одинаково учат – мы не должны сильно друг от друга отличаться. Главное – быть достойным членом племени. И охотничьи костюмы тоже все носят, таких штук, - она указала на пестрые юбочки, - ни у кого нет. В них, небось, особо не полазаешь.
-Я лазаю. Только колени обдираю вечно. И подол надо, если что, зашивать, что б мама не ругалась. Ой, мы же спешим! – спохватилась девочка, - Пока!
-Спасибо тебе! Мы Красоньку покажем, завтра на закате приходи, - уже на бегу крикнула Джейд.
В хлеву было тихо. Подойдя к двери, друзья не сговариваясь замолкли и тревожно переглянулись. Климка вошел первым. Красонька тяжело дышала в углу. Дед сидел рядом на табуретке, закрыв глаза и чуть покачиваясь.
-Вот. Мы нашли. Дикая рябинка, - Веля протянула старику пучки трав. Он зыркнул одним глазом и поморщился, - Нашли, значится? Ну-ну. И чего стоите? Марш за водой! А ты, мелочь, поди-ка сюда! – он ткнул корявым пальцем в Джейд, - Ишь, мышка-тихоня! Бери вон ту плошку и разотри там листочки. Да не так, неумеха! Покажу давай. Вот, сильнее, чтобы сок был.
Девочка старательно выполняла указания. Трава теплела, теплела глиняная мисочка, теплела даже деревянная лопатка, то и дело выскальзывающая из рук.
-Довольно. Сойдет, - дед добавил в смесь еще пару капель из своего флакона и вынес ее во двор. Там Климка уже развел костер, снадобье в считанные мгновения закипело. Корову поили вместе. Вскоре она отчаянно замычала. Веля всхлипнула и тут же зажала себе рот рукой.. Джейд шепотом молила родовых хранителей помочь. Мальчик переводил взгляд с Красоньки на деда – старик довольно улыбался. Дело пошло.

К вечеру Старгород затихал. Ленивей дули ветра, медленно и плавно качалась степь, словно баюкала в медвяных травах дитя. Воздух становился слаще и гуще – от остывающей земли разливался пряный аромат и мешался с печным дымом. Одна за другой хлопали калитки. В домашних святилищах, у цветущих могил и алтарей каждая семья на свой лад испрашивала благословения у хранителей, божеств, Матерей и Отцов. Разные просили разных об одном – о долгой ночи. Темной, тихой, теплой, как материнское лоно, где зреют семена жемчужных рассветов и дней, наполненных изобилием и любовью.
-А ведь это не дикая рябинка была, - шепотом сказал Климка сестре, когда они лежали в постели под вязаной шалью, - Я дикую рябинку видел, еще с папой. Она похожа, но листики другие.
-Угу, - сонно пробормотала девочка. От насыщенного дня ее глаза закрывались сами собой.
-Я одну штуку придумал, - помолчав, сообщил брат, - чтобы мы одновременно и летать и плавать могли. Я расскажу.
Сперва Веля слушала, потом уснула, а Климка все говорил, не глядя на сестру. Он рассматривал тени, скачущие по стене, и красноватые блики огня. Эти блики напоминали ему паруса только что придуманной крылатой машины, которые плыла в океане среди скал.

Льи-ка крепко спала на своей лежанке. Впервые в жизни она была наказана за рассеянность на тренировке, впервые так близко увидела других детей – слабых, белых и шумных. День был трудный, а сны (и тоже впервые) вдруг окрасились яркими красками. Ей снился не то флаг, реющий на ветру, не то юбка танцовщицы – все путалось, дрожало, и становилось таким же алым, как поясок Вели.
Не до сна в ту ночь было двоим.
Шушик устроился на детской кроватке и слушал дыхание свой любимицы. Чем дольше он слушал, тем ровнее оно становилось. “Ничего”, - утешала домового духа Афис, в то время как ее тело сладко дремало, - “первая прогулка всегда так – на целый дар…ночь похворает, а к утру косица в полторы ладони вырастет. Все мы так. Ничего…”.
Красонька тоже слушала. Стоило гладкому комочку у ее ног шевельнутся, как она тут же наклоняла морду и аккуратно его облизывала. Инстинкт говорил, что чем лучше накормлен и вылизан ребенок – тем здоровее он будет.
Семена, опущенные в лоно ночи, смягчались и набухали, готовясь к утру дать первые ростки.

@темы: проводник_миров, сказки_малые_о_большой