Как педагог, Смоки обладал одним великим достоинством: по настоящему он не понимал детей, не умилялся их ребяческим выходкам, их буйная энергия его смущала и приводила в замешательство. Он обращался с ними, как со взрослыми, потому что обращаться иначе ни с кем просто не умел; если дети реагировали по детски, он этого не замечал и как ни в чем не бывало продолжал свои попытки. Заботило его только одно – то, что он преподавал: черная лента смысла, вязанки слов и коробки грамматики, ею связанные, идеи писателей и строгие закономерности численных рядов. Вот об этом Смоки и рассказывал. В часы школьных занятий это было для него единственным развлечением (даже самым смекалистым ученикам редко удавалось переключить его внимание на что нибудь другое), а когда, в конце концов, весь класс переставал его слушать (чаше всего в чудесную погоду, если с неба завораживающе летели снежинки или над слякотью вдруг прорезалось сквозь облака солнце), Смоки попросту распускал детей по домам, не в силах изобрести другого способа их развлечь.
Д. Кроули. Маленький, большой или Парламент фейри