Об этих собаках мне в свое время рассказывала англичанка, человек, увлекающейся серьезными породами. И я тогда даже не верила, а теперь смотрю на видео... реально, потрясающе! Пожалуй, такую собаку я бы хотела иметь и, конечно, хотела бы уметь работать с ней.

21.09.2013 в 23:23

Пишет  Lady Ligeya:

Кинологическое
Хорошо псина работает. На защиту человека, просто вот хлопаю



Это малинуа. При всей моей невменозной любви к псинам, с этой собакой я была бы очень осторожна. Летающий крокодил нах, бультерьер отдыхает) Не, правда. Отмороженные собаки.

Вот пример работы этой собаки



Блин. Как я хочу, чтоб судьба подкинула мне возможности работы с собаками вживую. Да, и с малинуа тоже, я рискну даже в грыз-костюме побегать (мало того, реально хочу испытать роль фигуранта на себе), только бы с ними заниматься и дрессировать, как я хочу.

@темы: интересности

---

Мдя. Кажется, ни спорт, ни вегетарианство, ни позитивный настрой, ни куча таблеток не сделают меня здоровой. Как была дохликом, так и останусь. Судя по кашлю и легкому ознобу, через пару дней какая-нить болячка уложит меня в постель. Или я наконец научусь договариваться с собственным телом и подключать его к мозгу нужными проводами...

@темы: мелочи жизни

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Сегодня утром я заново влюбилась в жизнь. Ехала на автобусе, и просто замирала от красок сквера. Зелень, все оттенки золота, багрянец, молочная серость неба, темные, резко очерченные силуэты деревьев... эта какая-то поразительная, совершенная красота. Сначала просто смотришь, а потом начинаешь рефлексировать, прямо по Канту, от красоты природы к себе и к нравственным вопросам. Впрочем, нравственные вопросы мою непутевую голову занимали меньше всего: я наконец поняла, что желаю рисовать женщин. Словами. Тех, которые когда-либо занимали и/ или продолжают занимать мое воображение, независимо от того, какого рода складывались отношения. Ведь каждая, по большому счету, в те или иные моменты была совершенством и каждая дарила не только эмоциональное, интеллектуальное, тактильное, но и эстетическое наслаждение. Правда, я сильно сомневаюсь, что это все возможно вербализировать. А еще больше сомневаюсь, что мне хватит таланта и мастерства. Но попробовать стоит. Вот так я ехала, погружалась в размышления, и где-то на грани сознания помнила, что через час уже буду на новый лекции, конечно, интересной, а потом - на истории эстетики, которая заставляет просто с головой погрузиться в сложные, увлекательные логические схемы. И вообще, впереди еще столько всего... Ощущение легкой эйфории, влюбленности, причем не в кого-то конкретного, а именно в жизнь.
В суете дня я боялась потерять это чувство, но возвращаясь обратно, поймала взглядом пару очаровательных девушек, потом вспомнила о недочитанном романе для магистерской, открыла и просто утонула в нем. Вокруг толкучка, духота метро, на эскалаторе закладывает уши, а там - леса, эльфы, на грани реальности и фантазии, нежность, одиночество, любовь, и все тонко, будто автор постоянно балансирует... Знаете, подобные вещи делают меня не просто счастливой. Они заставляют отчетливей чувствовать крылья за спиной. Даже сейчас. И остальное становится не так уж важно.

@темы: грани бытия

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ощущения ночи:
я люблю одного человека, люблю давно, и чувство не стало слабее, но с ошейником определенно что-то произошло... это очень правильно и еще более страшно.
мне уютно с другим человеком, просто быть рядом и просто касаться... большего не нужно, с меньшим - не так мр-р
вокруг меня огромный мир, в котором я вдруг почувствовала себя. просто почувствовала. и черт знает, чего здесь больше - ощущения свободы, мол, все пути открыты или робости - он большой, а я...

В сердце раздрай, мозг пытается сложить картинку или поставить английский в качестве заставки. Тело слишком сонно, чтобы активно подавать признаки жизни. С добрым утром!

@темы: грани бытия

---

Голод не тетка... в общем, овощные рагу с соевым мясом на скорую руку мне до чертиков надоели, и я решила сварганить что-нибудь из простой маминой кухни. И, знаете, получилось! О__о Сварила гороховый суп, он просто божественен! Я понимаю, что испортить это блюдо сложно, но у меня даже тушеная капуста получалась прескверной на вкус. А тут - омномном прям! Видимо, кулинарные способности, какие бы хилые они не были, возвращаются, ура! На радостях рискнула-таки потушить овощи со специями и тоже вышло весьма неплохо. Сейчас еще рис сварю (да-да, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не читать английский...) . И специи в руку ложатся, ровно столько, сколько надо. А на подоконнике сидит Нирвана и приглядывает за моими кастрюльками. Вот серьезно, у меня кашка выкипала, она на кастрюлю поглазела чуток и, прежде чем я оторвалась от ноута, пена исчезла О__о Рис остался на месте))) Теперь Нирвана рассматривает березки, а я дышу осенью из раскрытого окна и думаю, что мои пальцы тоже чуть-чуть с позолотой, от карри. У нас, кстати, небо еще светлое, голубое. Север))

@темы: быт

---

Ребята, сразу говорю, записи с тэгом - "истории с обочин" - это мое, чаще всего, фрагменты, но стараюсь, чтобы они все-таки были завершенным смысловым целым. Комментарии с впечатлениями, замечаниями и похвалами приветствуются)) К критике отношусь адекватно)

@темы: к людям и нелюдям

---

В то утро гарнизон, охранявший Восточные ворота, так и не встал поприветствовать своего командира. Солдаты спали, облокотясь друг на друга. Те, что покрепче, громко храпели и хрюкали, новобранцы тихонько попискивали во сне. Это было по-крайней мере странно. После ужина им подали самое обычно вино, которое своей кислотой драло глотку и развеивало тоску уже многих поколений солдат. Наливали из той же бочки, в те же оловянные кружки, и за добавочной порцией мальчишку-слугу посылали в тот же трактир, куда с бутылями наперевес бегал еще его дед. Но гарнизон спал. Командир тоже не появился, вопреки собственному приказу начинать построение задолго до рассвета. Потом, конечно, все засуетились – где, как, почему, и стало не до бродяг, проникавших в город по ночам. А может никто и не спал? Гость подкупил караульных или обратился крысой, минул Восточные ворота и, дойдя до площади (в человечьем обличье – крыса из него никудышная), задал вопрос первой встречной:
-Скажи, дочка, где мне раздобыть хлеба да кружку воды?
Женщина глянула на него как на безумца.
-Если под твоим дырявым плащом не припрятано что-нибудь стоящее, хлеба ты здесь не получишь. И это чем тебе не вода? Кружку захотел! – насмешливо фыркнув, она поспешила дальше, а странник без тени смущения наклонился над лужей, зачерпнул ладонью бурую жижу и коснулся ее губами. От воды разило кровью, нечистотами, слабым привкусом металла. Мастер Керри удовлетворенно кивнул и вытер руку о карман. Теперь он знал, что дошел. Город вечной войны. Мужа и старших сыновей той женщины убили в уличных боях, средний мальчик, пастушок, ест траву со своими козами, а маленькая дочка отродясь не пила воды лучше, чем сейчас глотнул он. “Вот и на месте”, - пробормотал мужчина, направляясь к ближайшему жилому кварталу.
Поселился он в одноэтажном заброшенном домике с глубоким подвалом и просторным двором. Что-то подстроил, что-то подкрасил, укрепил ограду. Соседи наблюдали за ним с мрачным недоумением: ”В наши ли времена чинить крышу? Того и гляди – придут, камня на камне не оставят … дурачье! Инструменты где-то ж раздобыл!”. Впрочем, косые взгляды быстро сменились поклонами: выстругав последнюю полку, чужак вернулся к привычному ремеслу. А ценилось оно в городе больше кузнечного дела да воинского искусства. Мастер Керрис был лекарь. О его настоях, мазях и золотых руках прослышали многие, но принимал мужчина неохотно и даже гостинцам – хлебу, крупе, головкам сыра будто не радовался. Чем длиннее становились очереди больных у его ворот, тем больше он мрачнел и все норовил уйти с утра из города в ближайшие рощи. Теперь караульные пропускали мастера без вопросов, особенно когда видели у него за спиной огромную корзину для трав. Вскоре слухи дошли до королевского дворца и к лекарю пожаловал один солидный богач. С собой он привез маленького чахоточного сына, добрую лошадь и простую, но крепкую телегу. “Мало ли для каких нужд”, - заискивающе хихикал гость. Ребенок через три дня уже весело бегал по двору, мужички помогли Керрису обустроить место для Талой (ох и подивились соседи выбранной кличке), а сам мастер даже не улыбнулся. “Не здесь, так позже, в уличной давке… только воду в ступе месить”, - пробормотал он вслед отъезжающей карете и на целую неделю покинул дом.
Первое, что почувствовал Керрис, когда вернулся – едкая, пронзительная чистота. Она особой струей разрезала воздух, забивала звуки и запахи, размывала привычно грязные краски города. Мастер даже не сразу понял, что произошло. А, поняв, шагнул к воде. Не было нужды ее пробовать. Вместо бурого потока, несущего размокшие отбросы, по канаве бежала сверкающая в лучах солнцах кровь. “Избито”, - усмехнулся про себя лекарь, вспоминая, сколько пророчеств обращало реки в жижу человеческой плоти. Впрочем, теперь источником чистейших из вод было отнюдь не какое-то грозное явление, как обещали пророки, а всего лишь пара растерзанных трупов, перегородивших течение. Мастер плюнул в канаву, проводил взглядом уплывающее пятно и пошел возвращать городу его былой облик.
Как потом рассказывали старики, хищники пришли на закате. Тощие мелкие волки, едва стоящие на лапах от гнойных ран. Они появлялись на улицах, ползли к домам и всю ночь из-за стен слышался тоскливый вой. А к рассвету наступило молчание. Прячась от дурной темноты (в последние лет сто вся темнота была дурная), люди с тревогой спорили, стоит ли добить несчастных животных или лучше оставить их подыхать, а после поживиться шкурой да жилистым мясом. Вопрос решил местный пьяница. Отпихнув жену, он вышел из лачуги с дрыном и забил серого страдальца, лежащего у двери. Этот волк замолчал первым. Когда небо над городом посветлело, выжившие звери попрятались в укромных уголках, а над трупами мутной дымкой начали вставать духи. Впрочем, сами горожане не дали им имени, ибо духами звали только хранителей, а те, по словами Керриса, давным-давно покинули здешние очаги. Волки-из-неотсюда были в два раза крупнее мертвецов, с молочными шкурами и острыми зубами. Дубинки, ножи, визгливые заклятья обходили их стороной, будто холодное серебристое солнце берегло своих нечаянных детей. Убивали духи-звери с каким-то холодным ожесточением. Словно это была выношенная и тщательно спланированная месть. К вечеру они уставали, ложились на перекрестках, рядом с собственными трупами, и тихо смотрели на мерцающие льдинки звезд. А на улицах тем временем появлялись другие хищники, с еще теплой кровью, струящейся по бокам. Второе утро, третье, принесло людям новых убийц, а земле – тела, покрытые шерстью и кожей. Не было криков, грязной ругани, визга детей, не было свиста плети и глухих ударов оружия. Не было отбросов на дне канав. Не было заносчивости, жадности, злости, не было ненависти, что питала вечную войну, не было голода, не было сухой лихорадки. От того, заходя в ворота, мастер и ощутил чистоту.
Первый волк ждал у дверей кабачка. Он тяжело дышал, вывалив бледный язык, и мелко дрожал от боли. “Ничего, малыш, ничего. Сейчас и ваши пророчества перепишем”, - Керрис осторожно поднял животное и понес домой. До восхода луны испуганные горожане наблюдали из своих убежищ, как лекарь обходил ямы, сараи, погреба, ворошил стога сена и отовсюду вытаскивал раненых зверей. Самым слабым он прямо на земле вливал в пасть отвары из маленькой бутылочки, а иногда тут же делал перевязки. Затем брал пациентов на руки и нес в телегу. Сперва Талая выражало беспокойство по поводу столь непривычного груза, однако мастер умел утешать не только хищников. Убедившись, что отыскал всех, кому можно было помочь, Керрис вернулся в дом, закатал рукава, нагрел побольше воды и всерьез принялся за дело: резал, шил, перевязывал, растирал, менял промокшую солому, пока в окно не заглянули первые утренние звезды. Тогда лекарь оставил своих пациентов и занялся умершими. Их он погрузил обратно в повозку, запряг Талую и, взяв ее под уздцы, медленно повел к Восточным воротам. Предрассветный час окрасил силуэты домов густой синевато-пепельной краской. Где-то в трубе завозилась крыса. Минуя заросший пустырь, Керрис услышал негромкий рокот сверчков. Ночная тишина была сегодня по-человечески многозвучной. Нестрашной. Мастеру даже показалось, что за разбитыми створками окна растекается сонное дыхание. Край неба над крепостной стеной слегка порозовел, и Керрис начал рассказывать городу свою историю. Он говорил на старом языке, родившимся вдали от этих мест. Говорил о садах, где цветут каштаны, о грозном и торжественном предсказании, о справедливой радости учителя, о мальчике, что иначе прочитал и поверил. Город слушал в рассеянной полудреме. И они, другие, тоже слушали. Выбирались из своих подлунных убежищ, брели по улицам вслед за мастером, водили белыми лохматыми ушами и слушали, слушали, слушали. Тот учитель, под каштанами, делал дудочки для детей. Играть на них Керрис не умел. А без музыки, думал, не получится. Но однажды будущий лекарь представил, как будет говорить, и как они поймают каждое слово. Об этом мастер тоже решил рассказать. Круг зачарованных духов смыкался плотнее, вместе они выскользнули из Восточных ворот и поднялись на холмик, покрытый сухой травой. Там голос Керриса слился с их голосами, а его рассказ – с их рассказами. Позже смельчаки, забравшиеся на городские башни, клялись, что волки-из-не отсюда пели вместе с великим мастером, и некоторые даже тыкались мордами ему в уши, будто хотели что-то нашептать.
Когда истории кончились, Керрис завел уже другую, не свою песнь. Хранимые мудрейшими, идите смело, толкайте двери и не сходите с пути до первого вздоха, до первого луча, до первого глотка, до первой крошки, до первой земли, что окажется страннику новым ночлегом… И они шли, растворяясь в восходе солнца, шли смело, утешенными детьми. Последний дух исчез. Мастер не спеша развел погребальный костер, думая, что на другой стороне, где, быть может, еще глубокая ночь, им будет не так темно. Черные клубы дыма взлетали к холодному бледно-голубому небу, а в городских домах зажигали светильники. Утро явилось в свой срок, но живые все равно ставили на окна трепетные рыжие огоньки. Возвращался Керрис молча, принимая снедь, одежду, масло и прочие дары легким кивком. Талая лениво шагала по грязным растекшимся лужам. Лекарь потер ладонью глаза и подумал, что теперь это немного другой мир, и будущее уже не наступит. Одно настоящее, из года в год. По-крайней мере, пока он сам остается здесь и сейчас. У калитки мастера встретил трехпалый волк, упорно пытавшийся стянуть повязку. Керрис легонько щелкнул его по морде, сел на корточки и поправил тряпку, служившую бинтом. Зверь покосился вниз с недоверчивым любопытством.
-Да ты у нас самый крепкий, приятель? Ну, пошли. Поглядим, чем люди добрые угостили…
Вскоре довольный пациент лакал кашу с бульоном, а мастер посасывал сочный кисло-горький корешок. Он знал, что к вечеру в город придут новые страдальцы. Их станет меньше, но приходить они будут с каждым закатом. Трехпалый и еще несколько волков окрепнут, Керрис выпустит их в леса, через Западные ворота. Остальные же сменят серые шкуры на невесомо-белые, и утром мастер расскажет им последние истории. Так продлится много-много лет. Степные племена, что должны были захватить опустевший город и прогнать духов, свернут в другую сторону – к морю. А человек с книгой, уже покинувший дом, истопчет сотню дорог и будет терпеливо ждать, пока в главном святилище города зазвонит колокол. Тогда он войдет, и предсказание сбудется. Пусть немного иначе, но все предсказания сбываются в том или ином мире. Потому что в них верил хотя бы один человек.

@темы: истории с обочин

---

Рада приветствовать всех новоприбывших! Отдельных постов для знакомства не создаю, поэтому если есть желание рассказать о себе или что-то спросить - милости прошу сюда в комментарии))

Вкратце о дневнике:

1) Довольно много пишу о личном - переживания, впечатления, ощущения, воспоминания. Мне сложно быть осторожной и замкнутой на собственной территории)) Помимо этого выкладываю истории - иногда фрагменты из своего творчества, иногда - цитаты. Люблю писать о книгах, фильмах, событиях, хотя серьезной аналитикой обычно не занимаюсь. Еще здесь наверняка будут посты о питании и спорте, ибо недавно начала общаться со своим телом, и этот процесс мне важно вербализировать. И монологи о животных) Раньше занималась зоозащитной деятельностью, со временем надеюсь вернуться к ней. М, да, человек я не фэндомный, однако соционика и прочие вкусняшки тоже могут мелькать.

2) Я всегда рада интересным собеседникам, поэтому записи можно и нужно комментировать, а если очень хочется - продолжать обсуждение в у-мыле) Или в скайпе) Или в реале) Я достаточно дружелюбный и общительный человек, поэтому бояться/стесняться не надо. В сложных и конфликтных ситуациях тоже стараюсь идти на диалог. В приватном режиме.

3) По поводу обращений: отзываюсь, помимо основного ника, на паспортное имя - Юля) Биологически и гендерно - женщина, если что)) К незнакомым людям обращаюсь на "Вы", предпочитаю такое же обращение и к себе, но при обоюдном желании мы всегда можем перейти на "ты")

4) Не переношу агрессии, грубости, навязывания своего мнения, ссор на моей территории. И еще, дневник ведется в первую очередь для себя, поэтому я не буду реагировать на просьбы писать/не писать о чем-либо, а так же могу закрыть доступ без объяснения причины. Кстати, простите, ребята, но на другие дневы подписываюсь только если реально интересно читать, а не просто в ответ.

5) Сразу скажу: я терпима к чужим тараканам, но людям не слишком толерантным и с неприязнью относящимся к животным тут делать нечего.

6) К вышесказанному добавлю: я - таролог, тета-хилер, практик рейки. Вегетарианка. Стараюсь мыслить позитивно. Своих убеждений никому не навязываю, от вас жду того же)

Вот, вроде все))

@темы: к людям и нелюдям